«Валдайский клуб», многие годы обсуждавший перспективы новой «холодной войны», в прошлом году задумался над тем, возникают ли «новые правила или [идет] игра без правил». Однако хотя российским интеллектуалам и удалось вызвать духи «холодной войны» (по которой большинство из них всегда специализировались), с «утратой контроля», мне кажется, этот трюк не пройдет. И вот почему.
Начнем с экономики (я экономист, и пусть меня за это извинят). В 1929 году в США разразился кризис, к весне 1931-го воплотившийся в сокращение экономики на 22%, в безработицу на уровне 20% трудоспособного населения и в падение фондового рынка в девять раз. К чему привел этот кризис в Европе, я напоминать не буду.
В послевоенный период кризисы не исчезли: в середине 1970-х и начале 1980-х они обрушивали ВВП ведущих стран на 8–10%, а фондовые рынки — вдвое.
Но что мы видим сегодня? Падение на 5% уже кажется катастрофой. Созданы валютно-финансовые механизмы беспрецедентной гибкости.
Ни золотой стандарт, ни Бреттон-Вудская система не давали возможности так легко «заливать» кризисы деньгами, как сейчас.
Никогда еще управление государственным долгом не было настолько «техническим» вопросом. Финансовые транзакции, деятельность банков, мировая торговля — все максимально зарегламентировано. Информационная революция в экономике сделала эту сферу самой четко отрегулированной за всю человеческую историю. Кто назовет что-то подобное ВТО, МВФ или Базельскому комитету лет пятьдесят тому назад, когда «все было под контролем»? О какой «игре без правил» может идти тут речь?
Возьмем международную политику. В Европе (точнее, в зоне ЕС и НАТО) продолжается самый долгий период мира. Гордые и независимые страны стремятся быстрее попасть под этот «зонтик». Ядерное оружие находится под относительным контролем, оно, слава богу (и Михаилу Горбачеву), сокращено в несколько раз, а испытания его почти прекратились.
В конфликтах по всему миру гибнет много людей, но число жертв в 2000-х годах оказалось почти втрое меньше, чем в 1990-х, а тогда оно было в два раза меньше, чем в 1960-х.
«Непризнанные государства» (включая даже страшное ИГИЛ и милые ДНР/ЛНР) контролируют менее 2% территории Земли, тогда как с 1947 по 1975 год разного рода «сепаратисты» свергли господство метрополий на 29% земной суши. Конечно, можно вспомнить «не по правилам ведущиеся» войны в Ираке и Сирии. А по правилам ли велись они в свое время во Вьетнаме и Алжире? Да, США вроде бы вмешиваются в дела иных стран — но, если не ошибаюсь, последний раз без союзников и коалиций они сделали это в Гренаде в 1983-м, а мы — в Крыму в 2014-м. Политически мир никак не менее управляем и устойчив, чем он был несколько десятков лет тому назад.
Что уж говорить о внутренней политике и социальных движениях? Всего 40 лет назад мир был ареной невиданной «активности». Военные хунты тысячами истребляли гражданских лиц в Африке и Латинской Америке, в Азии и на Ближнем Востоке. В десятках молодых независимых стран повстанцы воевали уже с новыми правительствами. В Европе как левацкие, так и ультраправые движения совершали десятки терактов, в которых гибло до 600 человек в год. В США за 1970-е годы экстремисты захватили более 40 самолетов. Мы забыли Олимпиаду в Мюнхене? Похищение и убийство Альдо Моро? Ранения Рейгана и Иоанна Павла II?
Достаточно сравнить статистику преступности в Европе и США в 1980-х и сегодня, чтобы вопрос о хаосе как-то потерял актуальность.
При этом большинство международных преступников уходили от ответственности: только 20 лет назад появились трибуналы по Югославии и Руанде, а Международный уголовный суд — еще более новое явление. Почему все эти обстоятельства никогда не попадают в поле зрения наших уважаемых аналитиков?
Я уверен, что дело не в забывчивости и не в отсутствии знаний, а совершенно в ином. Это иное называется словом «предвзятость». Прежде всего она проявляется во взгляде, основанном на привычном сегодня отношении к штампам.
В России при Путине «порядок» и «контроль» «по определению» хороши, а «хаос» и «неорганизованность» символизируют зло.
Но, простите, чем, например, беспорядочное насилие в нынешней, скажем, Сирии хуже методичного уничтожения курдов Саддамом Хусейном в 1988 году, когда погибло не меньше людей, нежели в сирийском конфликте?
Поэтому я бы намного менее критично относился к «неконтролируемым» процессам в глобальной политике: история учит нас, что максимальное зло и максимальное число смертей порождаются именно теми, кто на словах более всего ценит контроль и порядок.
Не менее важна избирательность, которую проповедуют предвзятые аналитики. На мой взгляд,
вся проблема «хаотизации» мира на самом деле сводится к сдвигу границы между зонами порядка и хаоса.
Если еще полвека назад мир был «относительно равномерно хаотичен», то сейчас очевидно, что одна его часть добилась исключительных успехов в утверждении правил и порядка, тогда как периферия еще больше погрузилась в хаос.
Самое ужасное для отечественных политологов состоит в том, что они долгое время видели себя в рамках зоны порядка, а оказались в центре хаотической части мира. Как же приятно было противопоставлять ударный труд советского народа в 1930-х годах образам Великой депрессии! Порядок в странах Варшавского договора и хаос в Африке, спровоцированный империалистами! Тогда в мире не было контроля ни над чем, а в СССР под контролем было все — но, если сейчас вокруг нас бардак, не надо спешить утверждать, что он всеобщий.
Но самый важный элемент предвзятости — в отношении не к контролю, а к контролерам.
Когда контроль осуществляли мы — все было oкей. Но если на нас не обращают внимания, значит, мир погрузился в хаос.
США, понятное дело, несут в Центральную Азию насилие и беды. Зато СССР обеспечивал Афганистану мир и процветание — хотя жертв больше было именно в той, а не в этой войне. Европейская интеграция идет в тупик, в международной политике ЕС — пигмей. Возможно, но только говорить это не тем, кто вертится в СНГ, как слон в посудной лавке, и кому до европейского уровня интеграции идти не один десяток лет. Вся претензия наших официальных политологов состоит не в том, что в мире нет контроля и правил, а в том, что не они определяют эти правила и не их правительство осуществляет контроль над мировыми (да и региональными) процессами.
Своими действиями в Крыму и на востоке Украины Россия запустила новую «холодную войну», о которой так долго говорили на «Валдае». Это было ей по силам, так как
войну всегда начинает одна из сторон. Для создания же порядка нужны скоординированные усилия многих.
Но где Россия действовала в последние годы солидарно с другими? В Приштине в 1999-м? В Цхинвале в 2008-м? В Крыму и Донбассе в 2014-м? Россия может остаться в зоне хаоса, но она не может разрушить зону порядка — прежде всего потому, что в соблюдении правил сегодня заинтересованы все сильные игроки, а в хаосе — только маргиналы: именно в этом и состоит главный урок последних десятилетий. И с теми, кто создает хаос, от Мосула до Донецка, как и с теми, кто нарушает правила, от Кувейта до Крыма, большая часть мира не станет вести диалог и будет в этом совершенно права.
Новый мир складывается у нас на глазах. В этом мире у России в отличие от Советского Союза в прежнем не будет ни вето, ни, наверное, даже права голоса в определении контуров международной системы. Но в отличие от большинства своих коллег я полагаю, что достоинства последней определяются функционалом и эффективностью, а не тем, прислушивались в период ее создания к нашему мнению или нет.
И альтернатива сейчас в том, присоединиться ли к зоне порядка или остаться в хаотичной части мира. Именно в хаотичной части мира — а не в хаотичном мире в целом.
