Topic: Природа государства и почему либертарии k (Read 391 times)

Природа государства, и почему либертарии его ненавидят

Антиэтатизм — неотъемлемая часть либертарианства: анархисты противостоят государству в целом, «от корней до листвы», тогда как минархисты противостоят почти всему современному государству, за исключением маленького ядра его ключевых функций.

Одним из наиболее влиятельных мыслителей, писавших о природе государства, был Франц Оппенгеймер, различавший экономические и политические методы действия, который определил государство как «организацию политических методов». Как поясняет Ханс-Херманн Хоппе в своей великолепной статье «Анархо-капитализм: краткая библиография»:

«Франц Оппенгеймер в своем «Государстве» различает экономические (мирные и продуктивные) и политические (насильнические и паразитические) методы обогащения, и характеризует государство как инструмент доминирования и эксплуатации.»

Как писал Оппенгеймер в своей классической работе «Государство»:

«Под «государством» я имею в виду ту совокупность привилегий и доминирующих положений, которая возникла благодаря внеэкономической власти. В противоположность этому, под «обществом» я подразумеваю совокупность всех концепций сугубо естественных человеческих (взаимо)отношений и институтов…» (из Введения)
…
«Существует два противоположных метода, посредством которых человек может добыть средства к существованию и удовлетворить свои потребности. Это работа и грабеж; собственный труд и насильственное присвоение себе результатов чужого труда. …Я предлагаю … называть собственный труд и эквивалентный обмен его результатов на результаты труда других людей «экономическими методами» удовлетворения потребностей, а одностороннее присвоение результатов труда других — «политическими методами». … Государство — это организация политических методов.» (Гл. 1)

Оппенгеймер также оказал значительное влияние на Ротбарда, который написал в своей «Этике свободы»:

«Итак, если государство — это громадный механизм узаконенных преступлений и агрессии, «организация политических методов» для обогащения, тогда это означает, что государство является криминальной организацией…»

Далее он продолжает:

«Но главная монополия государства — это контроль над использованием насилия полицией и вооруженными службами, а также над судами — источником «последнего слова» в прениях сторон по поводу преступлений и договоров. Контроль над полицией и армией особенно важен для усиления и страховки всех остальных государственных властей, включая самую важную — власть извлекать государственный доход принудительно.

Есть еще одна решающе важная ветвь власти, присущая государственному аппарату. Все другие личности и группы в обществе (за исключением отдельно взятых преступников, таких, как воры и грабители банков) приобретают свой доход на основе добровольных контрактов: или продавая товары и услуги потребителям, или посредством акта дарения (т.е. членство в клубе или ассоциации, завещание наследства, получение наследства). Только государство добывает свой доход посредством насилия, угрожая ужасными взысканиями, если доход не появляется. Такое насилие известно, как налогообложение, хотя в менее развитые времена его называли данью. Налогообложение — это попросту чистое воровство, и воровство это — поразительных масштабов, с которыми ни один преступник и не сравнится. Это принудительное изъятие собственности жителей или поданных государства.»
…
«Если, в таком случае, налогообложение насильственно, и поэтому неотличимо от воровства, то следует, что государство, которое существует за счет налогообложения, является огромной криминальной организацией, намного более внушительной и удачливой, чем любая «частная» мафия в истории. Более того, оно будет считаться преступным не только согласно теории преступления и прав собственности, как изложено в этой книге, но даже согласно всеобщему пониманию человеческого рода, всегда считавшего воровство преступлением. Как мы видели выше, немецкий социолог 19 столетия Франц Оппенгеймер кратко и точно изложил суть дела, когда отметил, что существует два и только два пути достижения богатства в обществе:
— производство и добровольный обмен с другими — метод свободного рынка
— насильственное изъятие ценностей, произведенных другими.
Последний — метод принуждения и воровства. Первый приносит выгоду всем вовлеченным сторонам, последний же выгоден паразитирующей воровской группе или классу и нарушает права обворованных.»

В своей статье «Наш враг: государство», Альберт Джей Нок раскрывает антисоциальную, хищническую природу государства и проводит четкую границу между правительством, как добровольно признанным уполномоченным органом, и государством. Oпираясь на слова Оппенгеймера, Нок писал:

«Государство, будь оно примитивным, феодальным или торговым, это организация политических методов.»

и:

«История уверенно свидетельствует о том, что происхождение государства неизменно прослеживается до завоеваний и конфискаций. Ни одно известное в истории примитивное государство не образовалось вследствие каких-то других действий. С другой стороны, вне всякого сомнения доказано, что примитивное государство и не могло иметь другого происхождения. Более того, единственная неизменная характеристика государства — это экономическая эксплуатация одного класса другим. В этом смысле любое государство, известное истории, является классовым. Оппенгеймер определил государство, относительно его происхождения, как институт, «навязанный побежденной группе группой победившей, с исключительной целью систематизации процессов доминирования завоевателей над завоеванными, как средство их защиты от мятежей внутри и от нападений снаружи. У этого доминирования завоевателей нет никакой другой конечной цели, кроме финансовой эксплуатации завоеванной группы».»

Хесус Уэрта де Сото, высказываясь в том же духе в своей статье «Классический либерализм и анархо-капитализм», называет государство попросту «органом, обладающим монополией на институционализированную агрессию» и «единственным агентом институционализированного принуждения». Мизес также выделял применение государством насилия как его отличительную особенность:

«Полная совокупность правил, в соответствии с которыми власти предержащие осуществляют сдерживание и принуждение, именуется законом. Однако характерной чертой государства являются не эти правила, а применение или угроза применения силы.»
«Всемогущее правительство»

Хоппе дает следующее характерно скрупулезное и точное определение «государства»:

«Я начну с определения государства. На что должен быть способен субъект для того, чтобы называться государством? Он должен быть способен настоять на том, чтобы окончательное решение в любых и всех конфликтах, возникающих между жителями определенной территории, всегда оставалось за ним: либо чтобы сами дела предоставлялись ему для непосредственного рассмотрения, либо решения по ним — для финального утверждения. В частности, этот субъект должен быть способен настоять на том, чтобы решения по всем конфликтам с его участием выносились им самим или его агентом. И в этой возможности исключения всех остальных из претендентов на роль конечного судьи содержится второй отличительный признак государства, а именно власть облагать налогом: субъект в одностороннем порядке определяет, какую цену за его услуги должны заплатить те, кто добиваются правосудия.
Основываясь на этом определении государства, легко понять, почему у людей может возникать желание контролировать государство. Ведь тот, кто является монополистом в области конечного арбитража на определенной территории, может издавать законы. А тот, кто обладает законодательной властью, может также облагать налогами. Естественно, это очень завидное положение.»
«Размышления о происхождении и стабильности государства»

Либертарии, «правительство» и государство

Принимая во внимания это понимание государства, совершенно очевидно то, почему либертарии так его ненавидят. Мы, либертарии, являемся сторонниками человеческой свободы и прав личности. Мы также понимаем, что единственным способом нарушить права является агрессия. Поэтому мы осуждаем агрессию как преступное и несправедливое явление. Мы выступаем против не только частной преступности, но и преступности институционализированной (см. мои статьи «Что значит быть анархо-капиталистом» и «Что такое либертарианство» (рус./укр.). Если существует организация, совершающая институционализированную агрессию, то мы противостоим ей потому, что она совершает акты агрессии. А государство — это как раз и есть «организация, совершающая институционализированную агрессию».

После того, как понятие государства определяется таким образом, различные споры между минархистами и анархистами по поводу того, является ли «правительство» либертарианским или нет, становятся чисто семантическими. Если под «правительством» минархисты понимают (маленькое) государство, значит оно преступное и нелибертарианское. Если же под «правительством» имеется в виду просто негосударственные институты права и суда в свободном обществе, тогда мы не против него, потому что такие институты не являются агрессивными в своей сути.

Другими словами, когда минархисты говорят о правительстве, вопрос не в том, как мы его классифицируем, или какие слова лучше подобрать для определения государства, правительства и т. д., а в том, прибегает ли «правительство», которому благоволят «минархисты», к институционализированной агрессии? Если не прибегает, значит, это правительство — не государство и оно не является нелибертарианским. Если прибегает, значит это просто вид государства.

читать дальше - http://bitnovosti.com/2015/05/15/priroda-gosudarstva/