Topic: Национальная эмиссия - page 11. (Read 13120 times)

Тебе туда -> http://p2pfoundation.net/OpenCoin

Белые делают эмиссию из национальной казны Руси, 15 триллионов долларов золотом. Эмитент Аненербе. Деньги пускаются на национальные социальные льготы, национальные кредиты.

Черноголовики это не белые. На земле есть Красные Желтые Черные Белые-Русы и Серые-Черноголовики.

Черноголовики это не белые. На земле есть Красные Черные Белые-Русы и Серые-Черноголовики.

Между прочим, про Черноголовиков - это мощно задвинуто.

Я даже знаю, где их тайный штаб:
http://ru.wikipedia.org/wiki/Черноголовка

В 1956 началось строительство филиала института химической физики и посёлка при нём. В 1970-е Черноголовка стала Научным центром АН СССР.

На худой конец на брайтон-бич к Моне,говорят у него брат сестры его двоюродного брата знает шо да как. 

главным врагом и конкурентом Найфельда стал другой босс русской мафии – Моня Эльсон, он же Моня Кишиневский, он же Меченый. Как и все, Моня начинал свою карьеру среди подручных Евсея Агрона. Потом пути Эльсона и Найфельда разошлись. Интересно, что всю вторую половину 80-х Моня провел в израильской тюрьме за торговлю наркотиками. Выйдя из тюрьмы, он вернулся на Брайтон-Бич, возглавив вместе со своей женой Марией банду, известную как «Монина бригада». Полицейские были уверены, что в нее входили отмороженные израильские боевики, которых Моня притащил с собой из Израиля. Очень быстро Эльсон стал работать на братьев Зильберов, которые помогали ему финансировать закупки героина в Юго-Восточной Азии и переправлять в США, где они продавали его итальянцам.
Найфельду, естественно, все это не нравилось. Оптовая торговля наркотиками очень специфическая вещь. Здесь никто и никогда не дает кредитов. Большие партии наркотиков никогда не отдают в долг. Только за деньги. В этом бизнесе не бывает разделения труда или «крыши». Каждый решает свои проблемы сам. Поэтому Найфельду было трудно бороться за «итальянских покупателей» с Эльсоном, у которого были такие денежные мешки, как Зильберы.
Став партнерами итальянцев в бензиновой афере, они получили доступ к коррумпированным американским полицейским и чиновникам – чего у русских раньше никогда не было. А это очень важно и для наркобизнеса. С «чужими» наркодельцами местные власти будут бороться беспощадно. Все это Найфельд очень хорошо понимал. Поэтому, во-первых, в 1990 году он отправился в Европу, чтобы найти себе наркофинансиста и реализовать старую мечту своего босса Балагулы – приватизировать советскую экономику. А во-вторых, объявил войну Моне Эльсону.
Моня не замедлил с первым ударом. Вернувшийся из Европы, в один прекрасный день, Найфельд обнаружил бомбу под своей машиной. После этого он уехал в Бельгию и начал руководить боевыми действиями оттуда. Но уже 11 мая 1991 года был убит его человек Эмиль Пузыретский, доставшийся Найфельду в наследство от Балагулы. Когда нужно было пробить кому-нибудь голову, то посылали Пузыретского. Именно такой человек нужен был Найфельду. Именно он и совершил покушение на Моню Эльсона. По крайней мере, это был его почерк. Всадив Меченому пять пуль в живот, он преспокойно удалился. Как Моня выжил, остается загадкой. Ему ампутировали почку, он утратил способность переваривать пищу, но выжил и вскоре снова возглавил свою бригаду.
Пузыретского убили через пару дней в ресторане «Националь». Убийства авторитетов русской мафии следовали одно за другим. Но самым значимым среди этих убийств стала зверская расправа над отцом и сыном Любарских. Глава семьи, Вячеслав Любарский, был известной криминальной фигурой на Брайтон-Бич. В Америке он получил шесть лет за торговлю наркотиками и ношение оружия. Выйдя из тюрьмы, Вячеслав вернулся к «делам». Своего сына он пристроил к торговле ювелирными изделиями в Манхеттене.
12 января 1992 года Любарский вернулся поздно ночью из ресторана вместе с женой Нелей и старшим сыном Вадимом. Убийца в маске появился в тот момент, когда Неля открывала дверь. Он открыл огонь сразу из двух пистолетов. Когда Любарские упали, он подошел к ним и спокойно добил. Последнюю пулю получил Вадим.
Это убийство породило массу слухов, но ни заказчик, ни исполнитель не были найдены.
Самое интересное началось, когда в Маленькой Одессе появились чеченцы. Их появление тоже было связано с войной между Найфельдом и Эльсоном. Чечены работали на босса русской мафии в Берлине Бен-Зиона Маламуда. По его приказу был убит известный в прошлом боксер Ефим Ласкин. Ему перерезали горло.
В том же году было совершенно еще одно покушение на Моню Кишиневского. Он остался жив только из-за ошибки киллера, который набросил на руку, в которой держал пистолет, махровое полотенце. Когда он начал стрелять, боек мягко уткнулся в ткань. Моня бросился на киллера, между ними завязалась борьба, в ходе которой Моне прострелили ладонь.
Вскоре Найфельд объявил приз за голову Мони Кишиневского в сто тысяч долларов. Но Моня в долгу не остался. Через несколько месяцев он устроил шумную и кровопролитную перестрелку в Маленькой Одессе. Не желая больше нарываться, Моня вместе с женой перебрался в Италию. Но в конце 1995 года Эльсонов все-таки арестовали. Тогда же был арестован и Найфельд. Верхушка Маленькой Одессы была обезглавлена. Но ненадолго. Вскоре на Брайтон-Бич появился Япончик.

Ага, зелёный.

Да он ваще не белый.